 15
февраля 1989 года. Впервые
за долгие годы в этот день наша страна облегченно вздохнула: афганская война закончилась.
Почти пятнадцать тысяч убитых. Без
малого тридцать семь тысяч искалеченных. Таков печальный итог десятилетней
афганской эпопеи. Сегодня она уже ушла в историю. Но
в памяти людской она будет жить ещё долго, потому что её история написана
кровью солдат, слезами матерей, обелисками с жестяными звездочками.
И тем более эта война останется в душах
вышедшего из нее поколения,опаленного
огнем и усвоившего ее военные и нравственные уроки.
Когда
началась война в Афганистане, Саше Комиссарову было 12 лет. Вместе с такими же сорванцами
как сам он вырезал из досок автоматы и пистолеты и самозабвенно играл с друзьями
в «войнушку». Разве думал этот мальчишка, что ему придется с самым настоящим автоматом,
с самыми, что ни на есть, настоящими патронами идти в разведку по ущельям и
горным тропам чужой для него страны. Что придется и стрелять, и терять
товарищей в самом прямом смысле слова, а не понарошку. В апреле 1986 года
Александр Комиссаров получил повестку из военкомата, и вскоре началась самая
настоящая служба в армии. Сначала полгода в «учебке» в г. Чирчик, где курсантов
готовили к службе в батальоне спецназа, в группе разведки. Александр попал в
роту связи, где готовили радистов. В Чирчике все знали, что после окончания
«учебки» им предстоит служба в Афганистане. В те годы и Александр Комиссаров, и
ребята, которые с ним служили, лишних вопросов не задавали, надо было отдавать
долг Родине, и они беспрекословно шли в самое пекло войны. Из Чирчика
транспортным самолетом ребят отправили в Кабул, затем в Джелалабад, а уж потом
в Асадабад, недалеко от границы с Пакистаном. Это был самый восточный пункт
дислокации советских войск. Войсковая часть 83506, ещё ее называли 5-й
отдельный мотострелковый батальон. «Поражало несоответствие красоты окружающей
природы с опасностью, которая подстерегала: из-за каждого камня, каждого
кустика могла вылететь пуля моджахета. Адаптироваться к новым условиям
приходилось на месте. Командиры не пускали нас, молодых, в бой, пока не
убеждались, что мы уже готовы к военным действиям», - рассказывает Александр
Комиссаров. Романтика молодости развеялась как дым, когда мобильная
разведгруппа, в состав которой входил и Александр, попала в засаду. «Обложили
таким огнём, что голову нельзя было поднять. В горах окопов нет. Из-за какого
камня стреляют – непонятно. В первый раз казалось, что все пули летят именно в
тебя. Потом привыкаешь и уже понимаешь, где подстерегает опасность. Не раз
попадали в серьёзные переделки, когда ребята гибли. Особенно в первый год
службы. Потом уже, в 1988 году, перед выводом войск из Афгана, боевые действия были запрещены командованием.
Огонь нам можно было открывать только в случае нападения «духов» на военную базу.
Вот тут-то они совершенно обнаглели и стали постоянно обстреливать наши
позиции. Чуть ли не на каждого солдата охотились. В один день у нас погибло
сразу двое – один в вертолете сгорел (сбили «вертушку»), а во второго попала
мина. Меня Бог миловал – я не был даже ранен. Многие ребята говорили, что их
оберегает ангел-хранитель. Был случай: штабную машину с рацией разорвало прямым
попаданием, когда радист побежал с донесением к командиру. Задержись он на пару
минут в машине или возвратись раньше – тогда всё…. Наши ребята погибали и в
перестрелках, но в основном подрывались на минах-ловушках», - вспоминает
Александр. Он потерял счёт вылазкам, в которых принимал участие в составе
разведгрупп. «В рейд выходили ночью, дня на два – на три. Выходили и
батальонами для уничтожения группировок душманов, складов оружия и боеприпасов.
У нас были проводники из местного населения, которые знали тропы, – ведь просто
так, без проводника, в горах не пройдешь».
На
мой вопрос, за что Александр был награждён орденом Красной Звезды, он просто ответил:
«За снятие блокады Хоста». Помолчав, собравшись с мыслями, продолжил: «На
подступы к Хосту из Асадабада нас перебросили на машинах, на БМП, БТРах.
Расстояние где-то километров 700. Добирались чуть ли не неделю. Ехали по горным
дорогам, по серпантину – там не разгонишься, тем более дорога была местами
заминирована, да и засады кругом. Приходилось разминировать, держать оборону. У
нас на глазах подрывались и танки, и БТРы на противотанковых фугасах». Потом
уже, после разговора с Александром, подняв соответствующую литературу, мы
узнали, что Хост – центр провинции с одноименным названием. Здесь «духи» решили
сформировать оппозиционное правительство. Сам город Хост был полностью в
блокаде. Связь и снабжение осуществлялись только по воздуху. Наджибулла, узнав
об опасности создания временного правительства, настойчиво просил Москву дать
приказ ОКСВА (ограниченному контингенту советских войск в Афганистане) снять
блокаду с Хоста. Горбачев согласился. Эта операция под названием «Магистраль»
была самой крупномасштабной за все время Афганской войны. В этой операции участвовало около 20 тысяч
советских и афганских солдат.
О войне
Александр вспоминает с неохотой. Воевал, вернулся из Афгана целым и невредимым.
К счастью, пуля его миновала. Пережив войну, вроде бы надо было очерстветь душой,
обозлиться за гибель товарищей, но в его сердце не было места ненависти. После службы,
конечно, адаптироваться к мирной жизни было сложно, но всё наладилось, жизнь вошла
в свое русло. Через два года познакомился с будущей женой. Вскоре появилась семья,
родилась дочь. Что еще надо для счастья?
Галина
СМИРНОВА.
|
