 Война.… Сколько звуков слилось в этом слове:
свист пуль,
и грохот бомбёжек,
вой мин и скрежет
искорёженного
снарядами металла орудий, стоны раненных,
плач по погибшим
и проклятья в адрес тех,
кто пришёл
на нашу землю
с оружием, причиняя
горе и страдания
мирным жителям.
Страшное было время.
В каждый дом постучала война,
ни одну семью не обошла стороной. Те, кто пережил ужас
войны, помнят каждый её день.
Сегодня мы в гостях у Марии Фроловны Меркуловой, ветерана
Великой Отечественной войны. Мы сидим в светлой комнате её уютного домика. На
столе разложены ордена и медали, которые являются оценкой добросовестного
служения Родине, веером раскинуты пожелтевшие от времени фотографии военных лет
и тех фото, которые сделаны на встречах однополчан после войны, редких, но
очень желанных и всегда ожидаемых. Тихо в комнате, только неспешный рассказ
ветерана да негромкое тиканье часов на стене.
Окунувшись в воспоминания молодости, Мария Фроловна не может сдержаться
и часто вытирает заблудившиеся в морщинках слёзы. Вот уже почти 68 лет прошло с
победной весны 45-го года, а память о той тяжёлой дороге, которой шли наши
ветераны к победе, отдаётся болью в их сердцах.
Между Кезьмино и Сайманом было когда-то село Этково, там и
родилась 10 сентября 1923 года Мария Фроловна Меркулова, в девичестве Чудакова.
Времена были тяжёлые, а семья и по тем временам большая: десять человек. Жили
впроголодь. Постоянное чувство голода не позволяло ни о чём больше думать, как
о куске хлеба. Даже в школе на уроках одна мысль не выходила из головы: «Как же
хочется кушать». Не смотря на это, Маша росла девочкой любознательной, умной и
бойкой, учёба доставалась ей легко. Но не пришлось ей долго учиться: после
четвертого класса, в возрасте 13 лет отдали её в няньки в Николаевку. На ней
было пятеро детей, мал мала меньше. Всем житейским премудростям училась у
хозяйки. Тяжело было ей, совсем ещё девчонке, управляться и с детьми и с
хозяйством. Работала не покладая рук за одежду с хозяйкиного плеча да за еду.
В июне 1941 года началась война, а осенью 1942 объявили
женскую мобилизацию. Мария Фроловна решила про себя: «Я не я буду, если на
фронт не уйду». Четыре раза ходила в военкомат, потихоньку от хозяйки, которая
ни за что не хотела отпускать почти дармовую помощницу. Военком каждый раз ей
говорил: «Куда тебе на фронт, убьют ведь, да и мала ты ещё», намекая на малый
рост и худенькую фигурку. А она каждый раз отвечала: «Или грудь в крестах, или
голова в кустах», а ещё добавляла: «А что мала, так на войне быстро растут, и я
вырасту». Наконец пришла повестка. Мария Фроловна вспоминает: «Это было 4
ноября. Собрали нас в военкомате, построили
в шеренгу. Нас было 300 девочек. Повели на станцию. Шагаем, веселимся,
смеемся, не понимаем, что многих верная смерть ждёт. Наш 667 зенитный полк
формировался в Куйбышеве, а учебная зенитная батарея была в Батраках (ныне
Октябрьск), куда нас и привезли. После бани выдали обмундирование: ватные
штаны, гимнастерки, пилотки, подстригли очень коротко. Переоделись – ну
настоящие мальчишки, на ногах ботинки и обмотки. Только по топорщившимся на
груди гимнастеркам можно было признать в нас девчонок».
Молоденькие девочки, пришедшие на фронт практически со
школьной скамьи, встали к орудиям и приборам, заменив мужчин. Служба на учебной
батарее была тяжелой. Почти каждую ночь боевые тревоги: после сигнала за три
минуты требовалось одеться, выбежать из землянок и привести в боевую готовность
орудия. А днем занятия: теория ведения огня, устройство орудия и личного
оружия, физическая и строевая подготовка. Жили в землянках, которые сами же и
вырыли, топили буржуйки. Ходили только по траншеям, всё было замаскировано, чтобы
с воздуха не бросалось в глаза расположение зенитчиков. Шесть месяцев в
Батраках стояли зенитчицы, охраняли важный стратегический объект. Сначала наша
героиня была подносчицей снарядов. Представьте, каково это хрупкой девчонке
таскать их, ведь снаряд весил ни много ни мало 16 килограммов, и сколько их
надо перетаскать!
«Однажды повели в баню, - продолжает свой рассказ Мария
Фроловна, - а после помывки стали выдавать новое обмундирование. Это первый
признак того, что скоро на передовую. Орудия погрузили на платформы и поехали.
До последнего не говорили нам, куда везут. Добирались долго. Ближе к фронту не
раз приходилось сталкиваться с немецкими самолетами. Стреляли прямо с
движущейся платформы прямой наводкой. Привезли нас в Польшу, в город Люблин, на
охрану объектов. Снова рыли землянки, траншеи. Обустраивались. Довелось мне
побывать и в Майданеке. Это один из множества лагерей смерти в Польше. Большая
территория, огороженная колючей проволокой. Огромная печь крематория сутками
работала на уничтожение мирных жителей. Бараки, выкрашенные в зеленый цвет,
выстроенные как по линейке, были полны одежды, снятой с людей, сожженных в
печи. Страшно и жутко было смотреть на всё это. Говорили местные жители, что от
печи крематория над городом стоял такой смрад, что невозможно было дышать.
После Люблина нас перебросили в Варшаву». Сколько за время войны пришлось
отразить налётов, сколько выпустить снарядов во время заградительного огня на
пути немецких самолётов, сказать сейчас трудно, но о тяготах войны, стойкости и
мужестве девушек-зенитчиц, своих подруг, Мария Фроловна рассказывает очень
подробно…
Победа застала Марию
Фроловну в Варшаве, в военном госпитале. Демобилизовалась она только 19 июля
1945 года. «Погрузились в телячьи вагоны, украшенные ветками и цветами, и
поехали домой. На каждой станции нас встречали хлебом-солью. Пели, плясали,
обнимались, плакали». Возвратилась Мария Фроловна домой, надо было начинать
мирную жизнь. Устроилась на работу в милицию техничкой, через некоторое время
перешла работать в клуб: также мыла полы, да подрабатывала билетёршей в кино.
Вышла замуж, вырастила двоих сыновей.
Прошу Марию Фроловну рассказать о ее
сегодняшнем житье-бытье…
«10 сентября мне исполнится 90 лет. Как, думаете,
человеку живется в таком возрасте? Глаза уж плохо видят, давление
скачет, хожу с трудом, - сетует на здоровье пожилая женщина и
тут же добавляет: «Никуда не денешься, надо жить. Не знаю, что бы я делала без поддержки сына и снохи.
Если пожалуюсь на самочувствие, сноха моя как «скорая помощь» тут же принимает
меры. А самое лучшее лекарство для меня – это внимание детей и
внуков».
Я слушала Марию Фроловну, смотрела на неё и думала, что
преклонный возраст лишает человека многого: и физической бодрости и социальной
активности, но не может лишить его стойкости характера, внутреннего стержня и
огромного жизнелюбия, а его у Марии Фроловны Меркуловой хватает!
|
